ДНР: как казак из России стал разведчиком с 256 выходами в тыл врага

В 2014 году Дмитрий Чираев жил в Башкортостане, числился в Оренбургском казачьем войске. Когда на Донбассе начались бои, он бросил все и поехал в ЛНР. Там поступил в роту спецназначения «Мангуст». Тогда еще вооруженные силы республики только формировались. Первым батальоном, составленным из добровольцев ЛНР, стала часть «Заря», в которую и входит «Мангуст». Дмитрий стал разведчиком-сапером благодаря опыту, который получил еще на службе в армии. 

«На весь батальон у нас было всего четыре автомата, и воевали практически тем, что отберем у врага, трофейным оружием. Также делали какие то самоделки, Луганск на тот момент находился в окружении. Приходилось как-то выкручиваться, что-то изобретать, придумывать на любительском уровне, но очень эффективно», — вспоминает Лютый.

Боевые действия шли практически непрерывно. Тут сказался армейский опыт: пришлось прямо на ходу обучать новичков. Один из заметных эпизодов произошел в райне радиолокационной станции (РЛС). Разведка сообщила о сосредоточении там группировки ВСУ. Ополчение на этом участке готовило прорыв. Чираеву была поставлена задача произвести диверсию и нанести противнику максимальный урон. Ночью, взяв рюкзак с одним штык-ножом и пистолетом, Лютый выдвинулся в тыл врага. Произвел минирование перекрестка и стал пробираться в «зеленку», к месту расположения ВСУ. Неожиданно перед глазами мелькнула огненная вспышка, раздался взрыв. Его отбросило в сторону, в ушах сильно звенело, одежда полностью сгорела, ноги были посечены осколками. Собрав последние силы, контуженный и раненый, истекая кровью, превозмогая боль, к утру он вышел на свои позиции и сразу был отправлен в госпиталь в Луганск. Позже Лютый узнал, что его «закладка» остановила колонну вражеской техники.

«По одному из центральных каналов украинского телевидения показали мое лицо, сказали, что я российский наемник и враг Украины. Объявили за мою голову награду 200 000 долларов. Как выяснилось, тут хватает доброжелателей, которые в подробностях передали, кто дорогу заминировал. Слили полную информацию. Как мне сказали, даже готовилась группа для моего уничтожения. Люди с той стороны передали информацию, что им кто-то из наших скинул все на меня данные и готовится специальная группа, которая должна была меня найти и ликвидировать. Но я с ними не столкнулся», — говорит Чираев.

Один в госпитале

Скучать не пришлось и в госпитале. Буквально через неделю пришла информация, что со стороны Хрящеватого украинский батальон «Айдар» прорвал оборону и двигается уже в Луганск. Многих охватила паника.Из госпиталя начали срочно эвакуировать раненых ополченцев. Лютый отказался эвакуироваться, остался в госпитале вместе с гражданскими пациентами. И это при том, что госпиталь находился на окраине Луганска, как раз в месте ожидаемого прорыва. Лютый тогда надел форму, достал из-под подушки две гранаты, которые всегда у него были при себе, на костылях побрел на ближайший блок-пост — помогать обороняться. К счастью, тогда обошлось, атаку остановили на подступах к Луганску. Правда, лежал Лютый все равно недолго. Через неделю сбежал из госпиталя обратно на передовую. Потом были тяжелые бои за Луганский аэропорт.

Наемники

Лютый говорит, что за время боевых действий неоднократно сталкивался с разного рода наемниками, воюющими на стороне ВСУ. Помимо «солдат удачи», там присутствуют профессиональные инструкторы и специалисты. Целые спецподразделения приезжают на Донбасс с целью усовершенствовать подготовку, используя зону боевых действий как тренировочный полигон.

«С такими нам приходилось сталкиваться. Это „Special Air Service“, а также „Дикие гуси“, Французский иностранный легион. Это все специально подготовленные люди, многие из которых имеют российское гражданство. Здесь у них специальные группы, которые просто тренируются, то есть приезжают как на сафари, отточить свои боевые навыки. Они выезжали, отрабатывали и уходили. Так как мы постоянно лазили по передовой, то наши группы частенько соприкасались... Разное было, но, как правило, поздоровались друг с другом и разошлись, потому что если бы с ними по-серьезному, „до последнего патрона“ зацепиться, то я не знаю еще, чем бы это закончилось. А лишняя кровь не нужна ни нам, ни им», — говорит Лютый.

Сокольники

Маленькое село Сокольники в Славяносербском районе ЛНР — особенная часть в эпопее текущей войны. Осенью 2014 небольшая группа ополченцев «Мангуста» в течение двух недель отбивала атаки намного превосходящей их группировки «Айдара» и подразделения «Кавказ», состоящего из чеченских боевиков.

Село в тот момент было окружено с трех сторон, готовилась операция по его захвату. Была поставлена задача выявить точное расположение «Айдара» и по возможности нанести ущерб боевой технике противника. Лютый вышел в индивидуальный рейд, взяв с собой взрывчатку и продукты на три дня. Обогнув посты ВСУ, проник в поселок Крымский, выявил расположение айдаровцев, где на подступах стояла бронетехника, танки, БТРы, БМП. Дождался темноты и, пробравшись, взорвал припаркованную технику.

Но через двое суток кольцо вокруг села замкнулось, и боевики решительно ринулись на штурм.

«Нас на тот момент находилось (в селе) 24 человека. Когда мы попали в окружение, артподготовка по нам шла так: в 10 утра начали, а закончили в шесть вечера. Били со всех калибров, начиная с Д-30 и 120, минометы и „грады“, и это все последовательно: сначала минометы, потом артиллерия, потом „грады“. И так до шести вечера. А утром они пошли на штурм. Двое суток мы отбивали по 4 атаки в день. К счастью, боеприпасов было достаточно, поэтому мы держались. На третьи сутки к нам прорвался наш комбат Андрей Патрушев с подмогой, снаряжением и боекомплектом, и атака была отбита. В живых осталось 12 человек. Практически все вышли контуженные и раненые. Но село мы отстояли», — вспоминает Лютый.

Боец говорит, что позже из радиоперехватов узнали: чеченцы в те дни потеряли больше двух сотен человек.

ДНР

Во время наступившего перемирия блок-пост, на котором оказался Лютый, находился всего в двух километрах от украинского блок-поста возле села Трехизменки. ВСУ по устоявшейся традиции каждую ночь стреляют по позициям ополчения из минометов. Те в ответ посылают проклятия и ругательства: есть приказ не открывать огня, соблюдать перемирие. Зато появилось время пройти лечение. Примерно год длилась реабилитация после очередного госпиталя. На передовую Чираев вернулся уже в ДНР.

Позже старые раны дали о себе знать, Чираев отправился на родину лечиться. Примерно год длилась реабилитация, и по возвращении он увидел, что в ЛНР военные действия практически не ведутся, и принял решение приехать в ДНР. Сейчас в этом направлении активные боевые действия не ведутся, и основная задача Лютого сводится к минированию подходов к военным объектам и объектам инфраструктуры вражеских ДРГ. И по мере необходимости нужно устраивать безопасный проход разведгрупп ополчения на вражескую территорию.

«Я иду в составе группы первый, без права на ошибку готовлю проход в минных полях .Там еще не приходилось ничего взрывать», — говорит разведчик.

В будущее он смотрит с оптимизмом, надеется на скорое окончание войны, планирует остаться на Донбассе. Боится, что работы найдется много: после войны останется много заминированных полей, домов, посадок. Процесс их разминирования займет не один год.

«Мне нравится республика, сам Донбасс, открытые и добрые люди, и я хочу здесь остаться жить. Мой опыт и моя профессия сапера здесь очень пригодятся», — говорит Лютый. 

С 2014 года, по данным штаба ВС ЛНР, на счету Лютого примерно 256 боевых выходов в тыл противника и ни одного погибшего товарища во время проведения операций.